Вопросы дележки имущества и сейчас разрушают семейные связи. А как это происходило раньше, когда семьи были велики и патриархальны?

В таких крестьянских семьях хозяйство велось сообща не только взрослыми детьми и их родителями, но часто даже повзрослевшими внуками. Порой в деревне имелось всего лишь два-три крестьянских двора, но зато в каждом из них проживало от 20 до 30 человек. При сравнительно низкой экономической эффективности крестьянского хозяйства и примитивных орудиях труда вести дела большим числом работников было выгоднее. Да и выживать сподручней. Даже целой шайке грабителей напасть, скажем, на крайний дом в деревне было проблематично, если там их заведомо встречали 5-6 взрослых мужиков с топорами и рогатинами, не считая стариков, баб и подростков. Однако время шло, менялись условия жизни, и во второй половине XIX века во Владимирской губернии, как и повсюду, тенденция раздела, или, как прежде говорили, выдела, отчетливо наблюдалась почти в каждой сельской семье.

Бабьи склоки

Сохранилось подробное описание, как происходил раздел в крестьянской семье в 1890-е годы на примере села Семеновское Владимирского уезда. После того как братья делили имущество на необходимое количество равных частей, перед иконами в пока еще общем доме зажигали лампаду и несколько минут сидели в молчании. Затем все вставали и клали по три земных поклона. В шапку опускали «жеребья» – свернутые бумажки, на каждой из которых была обозначена та или иная доля добра. Тащить жеребья должен был самый младший из братьев. После того как каждый из выделяемых сыновей получал свою долю, отец непременно благословлял их иконой, причем даже если он кому-то из сыновей отказывал в доле имущества, то благословение считалось непременным условием.

Инициаторами раздела в крестьянской семье, как правило, становились малосемейные братья – те, у кого мало детей. Они стремились работать лишь на «свое кровное семейство», «чтобы не кормить чужих детей», пусть даже эти дети – родные племянники. Нередко причиной раздела становились бабьи свары – невестки часто не ладили со свекровью и между собой, а мужья обычно заступались за жен. Характерна поговорка, бытовавшая в этой связи в том же Семеновском: «Где черт не сможет, тут бабу пошлет».

Всем поровну

В селе Домнино Меленковского уезда по поводу крестьянских разделов известно схожее суждение: выделы происходят из-за того, что «хочется самим кроить-резать говядину». Конечно, говядина тут – символ. По традиции в обед в крестьянских семьях из щей вынимался кусок мяса (если он там, конечно, имелся), и старший в доме на особой дощечке мелко крошил его, а потом или всыпал обратно в горшок, или же делил между едоками по их мискам. Пока «большак» подобным образом священнодействовал, остальным полагалось ждать с ложками в руках. Если же кто-то проявлял нетерпение, зачерпывал щи до окончания дележки мяса и знака старшего, то немедленно получал по лбу ложкой или даже увесистую затрещину.

Даже в конце позапрошлого века раздел во многом проводился по произволу отца – главы семейства. Кроме обязательных предметов кухонной утвари, каждый отделяемый от родительского дома сын непременно получал свою долю семейного земельного надела, который делился на всех представителей мужского пола поровну.

Интересен процесс распределения земельных участков. Это происходило методом… перехватывания братьями длинной палки! Чья рука в итоге закрывала вершину палки, тому и доставался «разыгрываемый» подобным образом участок. Подробное описание такого обычая в 1890-е годы было сделано в Шуйском уезде Владимирской губернии.

По паям, так же, как и земля, делились скот и надворные строения. Избу, например, делили на «переднюю» и «заднюю». Любопытно, что сады делились не по числу деревьев в нем, а по количеству земли под ними.

Бери, что дают

Остальным добром отец наделял детей по своему произволу. Характерно высказывание одного из владимирских крестьян той поры взрослому сыну: «Живи и пользуйся всем, а ушел, так и не спрашивай, коли сам не дам!». Однажды, уже на рубеже XIX-XX веков, в Шуйском уезде обиженный на отца-крестьянина, не давшего при выделе почти ничего, сын обратился с жалобой к земскому начальнику – чиновнику МВД из дворян, обладавшему административной и судебной властью в пределах земского участка. Земский начальник, разобрав все обстоятельства конфликта, принял решение, что «раз отец является добросовестным и рачительным хозяином, то сын, уходя по своей воле, должен брать и довольствоваться тем, что дают».

А вот амбар, гумно, баня и в очень зажиточных семьях мельница ни при каких обстоятельствах разделу не подлежали, и даже после выдела братья продолжали ими пользоваться сообща. Так что известная сказка француза Шарля Перро про кота в сапогах, где младшему сыну мельника достался лишь кот, в Российской Империи была не актуальна!

Правда, порой такое общее имущество становилось причиной ссор между родней. В Меленковском уезде, например, однажды крестьяне снесли общие, далеко не ветхие баню и овин, поделив бревна, лишь так удовлетворив взаимные претензии.

Дочери и их мужья, живущие в семье тестя (их метко именовали «зятья-влазени»), не только земли, но и иной недвижимости, как правило, не получали. Им могли лишь дать «коробье», то есть приданое, и в лучшем случае некоторую сумму денег.

Вопрос наследства

В том случае, когда отец – глава семьи умирал, раздел его сыновей обычно происходил очень быстро, в течение нескольких месяцев. Во Владимирской губернии даже существовала такая присказка: «братья не живут и года вместе – делятся». По закону требовать выдела мог любой из братьев по достижении 18-летнего возраста.

Если же выдел происходил при живом отце, то тот из сыновей, который оставался в доме своего родителя, брал тем самым на себя обязательство содержать батюшку до его смерти, в том числе и когда старик станет немощен и не сможет выполнять нелегкий крестьянский труд.

Такой обычай почитался повсеместно, но, тем не менее, известны отдельные случаи, когда стариков-родителей сыновья фактически выживали из дома. Последние уходили просить милостыню и назад могли не вернуться. Правда, это считалось исключительно добровольным решением. Просто выгнать стариков из дома крестьянский «мир» никогда бы не позволил. А вот отец теоретически мог выслать сына из дома за непочтительное отношение к себе, и тут «мир» всегда оказывался на стороне «большака». Фактически же все решали характер и твердость конкретного человека и его состояние здоровья, так как больному, слабому старику, пусть даже теоретически обладавшему приоритетными правами, с молодым и здоровым сыном-работником тягаться было не с руки.

Что подлежало разделу
1. Земля
2. Скот
3. Дом и надворные строения
4. Сад

Что оставалось общим
I Амбар
II Гумно
III Баня
IV Мельница

После череды революционных потрясений большие патриархальные крестьянские дворы окончательно ушли в прошлое.

Автор Николай Фролов